582 словШерлок уже третий день ничего не принимал, запертый в четырех стенах родным братом вдали от своей квартиры, своей работы, своих препаратов. Под рукой у него были только книги, много лишней, ненужной его мозгу информации, и полезная, ненавистная пища, которую подавали ему через небольшое отверстие в стене три раза в день. За эти три дня он сделал не одну попытку вырваться, но каждый раз его упорно возвращали обратно. И все это делалось молча, с каменными лицами двух приставленных к нему амбалов. Это бесило его, доводило едва ли не до истерик, но Шерлок боролся с собой и своими приступами, не желая показываться брату в таком виде. Он позволял себе лишь упрямо поджимать губы и не касаться еды.
Ему нужна была доза, хватило бы и одной сотой унции*, чтобы на какое-то время отключить мозг и без труда перевести его в режим сна, избегая этого ада бесконечной скуки. Но у Шерлока под рукой нет ничего, и на третий день приходят они - голоса, много голосов, сотни и сотни тысяч в его голове. И все на разный лад называют его подлецом, мерзавцем, ублюдком, сволочью, тварью и сукой. И только один слабый незнакомый голос, появившийся из ниоткуда в этом чертовом гуле, говорит ему, что все будет хорошо, что не надо отчаиваться. Ему не надо терять голову, он выберется, ведь он же гений, у него получится, все действительно будет хорошо, если он этого захочет.
Шерлок пытается слушать только его, но голосов так много, что они превращают тот, спасительный, вселяющий надежду, в едва различимый шепот. А потом их монотонный гул начинают сводить Шерлока с ума, и он забивается в самый темный угол комнаты между книжным шкафом и стеной, стискивая зубы, сжимая кулаки, пытаясь блокировать собственные мысли, но у него не получается.
Шерлок не обращает внимания на время, борясь с голосами в своей голове, и не замечает, как в комнате сгущаются осенние сумерки. Что-то мгновенно зашкаливает в его голове, и он поднимает голову. И тогда различает у стены серое туманное пятно, которого здесь быть не должно. Оно не движется, не шевелится, но с каждой следующей секундой Шерлок видит, как оно становится все осязаемее, принимая человеческие очертания.
- Майкрофт, - лихорадочно шепчет Шерлок, крепко зажимая голову руками, не в силах закрыть глаза. - Останови это, Майкрофт. Я прошу тебя, останови. – Паника уже накатила на него липкой волной, его трясет, пот крупными бисеринами выступает на лбу, но пытка все не заканчивается. Видение не уходит. Оно висит в воздухе и смотрит на забитого в угол худого мальчишку. Висит, покачиваясь, словно на ветру, смотрит своими пустыми темными глазницами и громко молчит. В отчаянии Шерлок издает гортанный хрип и падает на бок, начиная биться в немой истерике. Его рационализаторский ум не способен этого принять. Такого не бывает! Не бывает!!! Не …
Только через семь с половиной минут безумия, всхлипов и тихих подвываний в комнате появляется Майкрофт. Он знает, что в здесь никого нет, что это наркотическая галлюцинация Шерлока, но оказывается около брата с такой скоростью, будто может ему сейчас помочь, защитить его от собственных призраков. Шерлок цепляется ослабевшими пальцами за его плечи и что-то неразборчиво шепчет. Майкрофт прижимает его к себе и гладит, гладит по голове, пока всхлипы не утихают, пока брат не погружается в зыбкий мир сновидений. Они не двигаются какое-то время. Но через полчаса Майкрофту приходиться осторожно сменить позу, чтобы им обоим было удобно, укладывая взмокшую голову Шерлока себе на колени. Откидываясь спиной к стене, старший тоже погружается в сонную дрему, но он засыпает с уверенностью, что младший ни за что в жизни не захочет подобного повторения, а значит, и наркотиков больше никогда не будет.